Классики

Олег Кургузов

Как муха Глаша научилась говорить

Молодая и глупая муха Глаша решила научиться человеческому языку.

Она садилась говорящим людям на нос, свешивалась вниз головой и нагло заглядывала им прямо в рот. Людям становилось щекотно от мохнатых Глашиных лапок, и они тут же прогоняли её. Поэтому Глаша никак не могла освоить механизм человеческой речи.

И вот однажды Глаша уселась на нос одному дядьке, который лежал на диване и говорил вот так: «Хр-р-р... Хр-р-р... Хр-р-р...»

С кем разговаривал этот дядька, Глаша понять не могла, потому что вокруг никого не было. Но для Глаши это было и неважно. Важно было то, что дядька её не прогнал.

И она могла целых три часа вслушиваться в издаваемые им удивительные звуки: «Хр-р-р... Хр-р-р...»

И - представьте себе! - Глаша научилась издавать те же самые звуки: «Хр-р-р... Хр-р-р... Хр-р-р...»

...Теперь все Глашины знакомые насекомые - другие мухи, комары, мотыльки - считают её мухой, говорящей на человеческом языке. Они приглашают её в гости и просят: «Глаша, скажи, пожалуйста, что-нибудь по-человечески» И Глаша говорит: «Хр-р-р... Хр-р-р... Хр-р-р...»

И все знакомые насекомые громко хлопают в ладоши и кричат:

- Браво! Да здравствует говорящая муха Глаша!

И стараются повкуснее угостить Глашу, чтобы в следующий раз она снова прилетела к ним и поговорила с ними по-человечески.

Виктор Заяц

Лукоморье

– Манюня! Что же ты мне одни пляхотки сдала? – дедушка подносил карты к глазам и расстраивался.

– А она тебе всегда плохие карты подсовывает, – сказал Ваня. – Особенно когда на киндер-сюрприз играет.

– А ты сиди и молчи! – огрызнулась Маня. – Жуй свои макароны!

Ваня никак не мог справиться с завтраком, и поэтому к игре не допускался. Но Маня его рассердила. Он быстро все доел и подскочил к ней:
– Смотри! У самой тузы да короли, а дедушке одних шестерок надавала!

В комнату за грязной посудой вошла бабушка:
– Ты чего кричишь?

– А зачем она деда обманывает?

– А ты, Маня, честно играй, – сказала бабушка. – Каждый раз дедушку дуришь. Он же старенький – не видит.

Маня насупилась и положила карты:
– Ну и играйте сами.

– И поиграем! И без тебя обойдемся! – Ваня быстро занял освободившееся место.

Но вся эта обида была притворной. Маня прекрасно знала, что дедушка обязательно купит им с Ваней по киндер-сюрпризу. Шоколадку он не ел, но страшно интересовался, что же там внутри, в яичке.

С Ваней дедушка играл спокойно, но потом стал нервничать:
– Ты зачем ко мне подсматриваешь?

– Я не подсматриваю!

– А то я не вижу! Бита!

– Какая бита? Это пика, а восьмерка крестовая!

Дедушка прищурился над картами и взвизгнул:
– А откуда тут восьмерка взялась?

– Ниоткуда! Давай, бейся или забирай!

Бабушка на кухне мыла посуду и пока еще не обращала внимания на крики из комнаты.

– Играть не умеешь, а садишься!

– Ты сам не умеешь!

– Я вот тебе поору на старших!

– Ты сам орешь!

– Замолчи!

Но Ваня молчать не хотел:
– Чего – замолчи? Как проигрывает, так вечно начинает…

Дедушка за дерзость попытался дать Ване подзатыльник, но тот перехватил его руки и, как всегда, началась потасовка. Бабушка не раз угрожала сжечь карты, но жалела. В последний момент она выскочила с мокрой тряпкой из кухни, и Маня в соседней комнате услышала резкие хлопки.

– Одному! – комментировала бабушка. – Другому!

– А чего он! От горшка два вершка, а восьмерки подсовывает! Где там восьмерки?

– А ты крести пиками бьёшь!

Снова послышались хлопки, и на этом игра закончилась. На сползшем с дивана покрывале и на полу, везде валялись истрепанные, полинявшие карты. Обиженный дедушка достал свой черный крошечный кошелёк и открыл дверь в соседнюю комнату:
– Манюня, на вот тебе на киндер.

Ваня понял, что ему на гостинец не достанется, и засобирался на улицу.

– Взял бы маленькую лопату, – наказывала бабушка, – да тропинку от снега очистил.

– Он еще литературу не выучил! – кричала Маня из-за двери.

– Выучил! Я твоё Лукоморье давно наизусть знаю!

– Тогда расскажи!

– Сейчас! Разбежался! Мамка с папкой придут, и расскажу.

Субботнее утро было тёплым и солнечным. Капли с сосулек проделали в снегу вдоль забора глубокие дырки. Ваня действительно было взял лопату, но почистил совсем немного, – снег был тяжёлый и липкий. «Как пластилин», – подумал Ваня и принялся катать комок.

Когда Маня вышла из дома за киндер-сюрпризом, под коренастым, приземистым дубом, росшим у забора, уже лежал огромный снежный ком. Ваня со всех сторон обтёсывал его лопатой.

– Снежную бабу, что ль, лепишь?

– Не снежную, а Бабу-Ягу! – ответил Ваня.

– А зачем?

– Я Лукоморье под дубом лепить буду!

В это время дедушка выглянул из дома:
– Манюня! Ты идёшь или нет?

Пока Маня была в магазине, дедушка не отходил от окна. А заметив её на улице, выскочил во двор:
– Ну, давай! Чего там?

Начинка в киндер-сюрпризе дедушку разочаровала:
– Опять львёнок, – расстроился он. – Я люблю, когда собирать надо.

На пороге он шёпотом спросил у Мани:
– А чего это он лепит?

– Лукоморье.

Дома Маня переоделась в старое красное пальто и вернулась во двор.

– Хочешь? – она протянула Ване половинку своей шоколадки.

– Давай.

Вскоре они уже вместе лепили из снега Бабу-Ягу. Ступо оказалось высоким, а Баба-Яга маленькой.

– На бюст похожа! – сказала Маня. – Который возле школы стоит.

Ваня пригляделся и добавил:
– И лысая такая же.

Дедушка со стихами Пушкина бегал в это время из комнаты в комнату, следил в окна за детьми и, будто инструкцию, перечитывал Лукоморье. Он видел, как ловко Маня смастерила Бабе-Яге руки. А когда Ваня приладил ей на голову пучок пакли, прошептал:
– Парик нацепил.

В конце концов, он не выдержал. Обул свои новые серые валенки и отправился во двор.

– Ну, а метла где? – спросил он у ребят. – Ведь она с метлой летает! Надо же как положено делать!

Дедушка долго копался в сарае, он вышел оттуда очень серьезный, с длинной цепью от старого колодца и метлой. Только ничего этого детям он не доверил, сам развесил на дубе цепь, а потом стал прилаживать Бабе-Яге метлу. И в результате отломил ей руку. Но ребята не обиделись, они слепили другую.

– Вот так! – одобрил дедушка. – Другое дело.

Когда родители вернулись с рынка, работа во дворе кипела вовсю. Дети катали комки и сгребали лопатой снег, а дедушка бегал вокруг них с указаниями:
– Да кто так делает! У Лешего, у него же только одно ухо! Отлепи сейчас же!

– А ты, можно подумать, видел?

– Да сто раз видел! Одно ухо у него и рожа синяя!

От усердия и суеты все трое раскраснелись и шмыгали носами. Папа поставил на снег сумки и спросил:
– Что это вы делаете?

Дедушка указал рукой на скульптуры и сказал:
– Лукоморье… Решили…

По приходу родителей, всех загнали обедать. Весь обед дети с дедушкой обсуждали, как надо лепить остальные фигуры и постоянно любовались в окна своей работой.

Дедушка хрустел чесноком и хлебал щи:
– Сейчас русалку лепить будем.

– И кота, – добавил Ваня.

Но, не успев допить чая, дедушка задремал прямо за столом. Он всегда после обеда засыпал. Ребята отдыхать не стали – не до того.

Пока Маня готовила комки для Кощея, который над златом чахнет, Ваня пытался слепить большого кота и приладить его на цепь. Но ничего не получалось: кот разламывался у него в руках.

Папа в полушубке курил на крыльце и долго наблюдал за Ваниными усилиями.

– Каркас надо делать, – сказал он и полез под крыльцо за проволокой.

У папы кот вышел почти как настоящий и, несмотря на большие размеры, крепко держался на цепи. Ребята его все время гладили:
– Кис, кис, кис.

Когда принялись за русалку, выскочил сонный дедушка. Он даже не успел как следует одеться и обижался, что начали без него. Но теперь уже всем руководил папа, а дедушка только давал советы:
– Ей же хвост надо… У ней хвост, как у рыбы!

– Слепим, батя, слепим! Не суетись.

Но дедушке всё не нравилось, он размахивал руками и утверждал, что так русалок не делают.

Мама шла за картошкой в сарай и возмущалась:
– Ну, дети-то ладно. А вы чего завелись?

Папа посмотрел на нее, подумал и сказал:
– Иван! Тащи сюда свою гуашь, сейчас мы их раскрасим.

Шум во дворе только нарастал. Ругалась бабушка:
– А ну-ка! Куда банки потащил?

– Не беспокойся, мать! – успокаивал ее папа.

– Не беспокойся! – встревал дедушка. – Краску-то в чем разводить?

Между тем, сказка оживала. Мама уже не возмущалась. Она несколько раз выходила и качала головой:
– Красота!

А когда папа взялся расписывать русалкино лицо, мама отобрала у него кисточку:
– Тут тонкая работа нужна.

Напоследок во дворе появилась бабушка. Она прогуливалась между фигур и говорила:
– Ну, понастроили. Как в музее.

Незаметно из-под полы бабушка достала старый платок и протянула Мане:
– На вот, Бабе-Яге повяжи. А то лохматая вся – смотреть жутко.

Недовольным оставался только дедушка. Он настаивал, что русалки не бывают телесного цвета:
– Они все зелёные! А вы чем покрасили?

Бабушка с ним спорила:
– Какие же они зелёные? Почему зелёные-то?

– А такие! В реке живут, вот и зелёные!

– Ой, молчи! Ты, что ли, видел?

– Да сто раз видел!

Дедушка расходился не на шутку. Он забраковал не только русалку, но и всю покраску. И бабушка, в конце концов, со скандалом увела его со двора. Из дома еще долго доносилось:
– Художники! Еще бы в клеточку её разрисовали! Не могут, а берутся!

Вскоре стало темнеть и холодать. Потихоньку все уходили домой. Последним ушел Ваня, он рисовал на тропинке следы невиданных зверей.

Проснуться он решил самый первый, чтоб до завтрака ещё кого-нибудь слепить. Но ничего не вышло. Ваню разбудили бабушкины возмущенные возгласы:
– Когда он успел! Ну, образину-то отмоешь, а валенки? Ты посмотри! Новые валенки все угваздал!

Ваня заглянул на кухню. Там на лавочке сидел дедушка, весь зелёный, но очень счастливый.

«Перекрасил», – подумал Ваня и посмотрел в окно.

Русалка и весь снег вокруг неё, все было зелёное. Видно, дедушка поднялся затемно и всё сделал по-своему.

Но расстроило Ваню совсем другое – на улице мело. Прямо на глазах колючий, противный снег заметал и Бабу-Ягу, и Лешего, и Русалку. О том, чтоб слепить ещё кого-то, не было и речи. Ваня ходил с веником под дубом и очищал от снега Пушкинских персонажей. Но всё было напрасно. Весь день он просидел дома, глядя сквозь занавески на бесформенные силуэты.

Воскресенье после обеда всегда было очень грустным. В школу Ване не хотелось, к тому же выяснилось, что литературу он так и не выучил.

Стихи всё никак не запоминались, думалось совсем о другом. И до позднего вечера Маня в сотый раз была вынуждена слушать:
– У Лукоморья дуб зелёный…

Валерий Роньшин

Сказка мамочки для Минечки

Примечание админа:
Эта трогательная зарисовка не вошла в книгу.
Тем не менее публикую здесь - уж очень хороша.

Маленький Минечка однажды сказал своей мамочке:

– Мамочка, расскажи, пожалуйста, сказочку.

– Хорошо, Минечка, – согласилась мамочка. – Слушай. – И она начала рассказывать:

– Жила-была прекрасная принцесса. И вот однажды…

– Попала она под электричку, – добавил Минечка.

– Вернее, не под электричку, – сказала мамочка.

– А под скорый поезд – добавил Минечка.

– Принцесса просто подлезала под стоящий вагон, – сказала мамочка.

– А поезд тронулся, – добавил Минечка.

– И прекрасная принцесса поехала на юг, – сказала мамочка.

– Но приехала почему-то на север, – добавил Минечка.

– И вышла там замуж за северного принца, – сказала мамочка.

– А принц оказался людоедом, – добавил Минечка.

– Но он не съел принцессу, потому что у них родилась прелестная девочка, – сказала мамочка.

– Мёртвая, – добавил Минечка.

– Принц и принцесса захотели её оживить, – сказала мамочка.

– Но не знали, как это сделать, – добавил Минечка.

– Тогда они стали звать добрую фею, – сказала мамочка.

– А феи нигде не было, – добавил Минечка.

– Они отправились её искать, – сказала мамочка.

– И зашли в кафе-мороженое, – добавил Минечка.

– Там сидели мальчики, – заулыбалась мамочка.

– И девочки, – заулыбался Минечка.

– Они ели вкусненькое мороженое, – улыбалась мамочка.

– С сиропчиком, – улыбался Минечка.

– И тут форточка открывается, – с облегчением вздохнула мамочка, – и влетает добрая…

– Ракета! – неожиданно выпалил Минечка.

– Игрушечная, – растерялась мамочка.

– Но с ядерной боеголовкой! – торжествовал Минечка.

– Ракета упала на пол, – побледнела мамочка.

– И… взорвалась! – радостно завопил Минечка.

– Всех разнесло, – горестно зарыдала мамочка.

– В клочья!!! – добавил Минечка.

Домик на краю жизни

Давным-давно жил на свете старый сказочник. Он жил в маленьком домике, который находился на самом краю жизни. А когда-то (когда он был ещё молодым сказочником) он жил в большом городе, где было много-много детей. И молодой сказочник только и делал, что рассказывал им сказки. Но шли годы, и молодой сказочник незаметно превратился в старого сказочника; дети, которым он рассказывал свои сказки, выросли. А новым детям сказки старого сказочника были ни к чему. Им хотелось чего-нибудь новенького.

Вот поэтому он и уехал из большого города на самый край жизни, построил маленький домик и... И стал там жить.

А чтобы ему было не очень скучно, старый сказочник выдумал себе маленькую девочку Эсс; а чтобы ей было не очень скучно, он вьщумал пушистого кота по фамилии Филимонов; а чтобы коту было не очень скучно, он выдумал для него семерых мышат. Ну а уж мышатам скучать не приходилось. Филимонов гонял их по всему дому с утра до вечера.

А вечером все собирались на деревянном крылечке, и старый сказочник рассказывал свои сказки.

Так они и жили.

Но вот в один прекрасный день в маленький домик на краю жизни кто-то постучал. Вот так: тук-тук-тук.

- Ой, - обрадовалась маленькая Эсс, - к нам пришли гости. Сейчас будем пить чай с яблочным пирогом.

- Нет, - печально вздохнул старый сказочник, это не гости. Это пришло моё время. Пора в путь.

И с этими словами он стал собираться.

Впрочем, собирать ему было особенно нечего, потому что, кроме потрёпанной тетрадки, в которую он записывал свои сказки, у него больше ничего не бьло. да и эту тетрадку он не взял с собой, а подарил маленькой Эсс.

Маленькая Эсс посмотрела в глаза старому сказочнику и всё поняла. Её собственные глаза наполнились слезами.

- Ты уходишь? - тихо спросила она. - И больше никогда-никогда не вернёшься?.. Значит, ты... умрёшь.

- Ничего подобного, - возразил старый сказочник. - Есть люди, которые умирают, а есть, которые не умирают. Я просто теперь буду жить.., на Луне. Вон там, - показал он рукой на висящую в небе Луну.

Маленькая Эсс задумчиво посмотрела на оранжевую, как апельсин, Луну и прошептала:
- И долго ты там собираешься жить?

- До тех пор, пока ты меня будешь помнить, - ответил старый сказочник.

Тогда маленькая Эсс досталаиз сундучка тёплый свитер, который она сама связала, и протянула его старому сказочнику.

- Вот возьми, - сказала она. - На Луне ведь очень холодно. Он тебе там пригодится.

Старый сказочник тут же примерил свитер. Он ему оказался впору.
- Прекрасно, - сказал сказочник. - Буду кататься в этом свитере на лыжах. с лунных горок.

И, обняв на прощание маленькую Эсс, крепко пожав пушистую лапу коту Филимонову и погладив по шёрстке семерых мышат, старый сказочник отправился в путь.

Когда они с маленькой Эсс подошли к самому-самому краю жизни, старый сказочник сказал:
- Ну всё, маленькая Эсс, дальше тебе нельзя. Дальше я пойду один.

Он делался всё меньше, меньше и меньше, пока наконец не превратился в едва различимую точку. А маленькая Эсс всё махала и махала ему вслед. И ей очень хотелось, чтобы старый сказочник вернулся. Хотя бы на одну минуточку...

И вдруг маленькая точка снова стала расти, расти, расти, пока, наконец, снова не превратилась в старого сказочника.

- Я только на одну минуточку, - сразу предупредил он. - Маленькая Эсс, я забыл открыть тебе одну тайну. Вот послушай. дело всё в том, что пушистый кот по фамилии Филимонов вовсе даже и не кот, а заколдованный принц Филимон. И ещё твой муж. И ты вовсе даже и не маленькая девочка Эсс, а заколдованная принцесса Эсмеральда. Наш маленький домик на краю жизни на самом деле - роскошный дворец, ну а семеро мышат.

- Это наши с принцем дети! - радостно захлопала в ладоши маленькая Эсс. - Четыре мальчика и три девочки! Да?!

- Да, - грустно улыбнулся старый сказочник.

Конечно же, он и на этот раз рассказывал сказку, но маленькая Эсс ему поверила... Они ещё раз попрощались, и старый сказочник ушёл за край жизни. Теперь уже навсегда. А маленькая Эсс отправилась домой. И представьте себе, вместо маленького домика она увидела роскошный дворец, на золотом крыльце которого её с нетерпением ожидали семеро прелестных детей и молодой человек с кошачьими усиками. Маленькая Эсс достала из кармана маленькое зеркальце и тут же убедилась, что она самая настоящая принцесса Эсмеральда. .

И теперь каждый вечер они выходили на золотое крылечко, усаживались поудобнее, и принцесса Эсмеральда читала всем сказки из заветной тетрадки старого сказочника. Временами она замолкала и внимательно смотрела на Луну. Ей очень хотелось увидеть там старого сказочника. И надо вам сказать, что когда небо было безоблачным, а Луна висела совсем низко, принцесса Эсмеральда видела его. Старый сказочник в вязаном свитере катался с лунных горок на лыжах. (Представляете, какое у неё было хорошее зрение.) Но тут дети принимались дёргать принцессу за платье и просили читать дальше...

Вот так и шло время, как текла вода.

Вскоре принц Филимон увлёкся рыбалкой и стал целыми днями пропадать на речке: повзрослевшие дети гоняли мяч на лужайке за дворцом, а принцесса Эсмеральда сочиняла сказки и записывала их красивым почерком в красивую тетрадь.

Короче говоря, каждый был занят своим любимым делом, И это правильно. Потому что жизнь коротка, и надо спешить делать то, что велит сердце.