Истории про Тима Собакина,

рассказанные им самим

Как Собакин стал писателем

Дети иногда спрашивают Тима Собакина: "Как вы стали детским писателем?" Тим задумчиво шевелит ушами, вертит хвостом и сам пытается понять, что же привело его на литературное поприще. В детстве Тимка мечтал быть машинистом электровоза, чтобы ездить за границу. Поэтому родители отдали его в английскую школу-интернат. Язык давался ему с трудом. Зато юный Собакин сперва увлеченно вырезал линогравюры, потом собирал радиоприемники и, наконец, играл и пел в школьном ансамбле. Однако точные науки оказались сильнее прочих увлечений, и Тим поступил в Московский инженерно-физический институт на факультет кибернетики. Там он отдался во власть Мельпомены, не забывая при этом недурно учиться. После защиты диплома Собакин был оставлен на кафедре электронно-вычислительных машин, имея твердое убеждение, что системное программирование - его призвание на всю жизнь. Ах, как это было преждевременно! Через три года Тим неожиданно для всех стал корреспондентом многотиражной газеты. А вдобавок окончил вечернее спецотделение факультета журналистики МГУ. Поскучав научным сотрудником в Министерстве народного образования, он и вовсе оставил государственную службу. Но судьбе было угодно, чтобы Собакин возглавил журнал "Трамвай", который под его началом становится лучшим в стране изданием для детей.  За это время выходят восемь книг, Собакина принимают в Союз писателей, его произведения печатаются за границей. А Тим до сих пор иногда шевелит ушами, вертит хвостом и пытается понять, каким образом он превратился в детского писателя.

Как Собакин не стал открытием

У Тима подрастала дочка Катя. Перед сном он любил читать ей Чуковского и Маршака. Когда все детские книжки были перечитаны, Собакин забавы ради начал придумывать короткие стишки: На окне дремала птица. - Галка, галка, что вам снится? Отвечала птица сонно: "Я не галка, а ворона...".Занятие это постепенно затягивало, стихов становилось все больше. Привыкнув подходить к любому делу основательно, Тим углубился в теорию стихосложения и начал посещать литературное объединение при дворце культуры "Москворечье". Настал день, когда он отнес наиболее удачные произведения в журнал "Мурзилка". - Простите, - мягко сказал Собакину редактор, - но ваши стихи - это рифмоплетство в часы досуга. Позже Тим представил свое творчество на семинар молодых детских писателей, где был вынесен неутешительный вердикт: - Увы, открытия не состоялось... Впрочем, это не особенно огорчило Собакина, тем более что Валентин Берестов и Эдуард Успенский высоко ценили его дарование. Упорно шлифуя стихотворную технику, Тим плавно перешел к иронической лирике. Она понравилась Льву Новоженову, в то время заведовавшему сатирой и юмором в "Московском комсомольце". На его страницах и состоялись первые публикации. Вскоре и отвергнутые стихи были напечатаны в "Мурзилке".

Как Собакин был уличным музыкантом

Тим вообще жалеет, что не стал музыкантом. Еще в школе он неплохо освоил гитару (его мама душевно исполняла старинные романсы), а после МИФИ не на шутку увлекся джазом и даже учился в Студии искусств музыкальной импровизации. Песни Собакина нередко звучали по радио и TV. И вот одно время довелось ему играть на флейте в подземном переходе норвежского города Осло. Приятно было чувствовать, как рождается музыка от твоего дыхания, как разносятся звуки под гулкими сводами, будто не из флейты они, а из мощного саксофона. В тот вечер исполнялось сорок дней со дня смерти бабушки Клавы. Тим играл печальную "Песню Сольвейг", вспоминая свое уютное детство в подмосковном Крюкове, где был бабушкин дом. Возле него остановилась древняя старушка. Она долго и пристально смотрела на Собакина, будто пытаясь понять, отчего так грустно звучит его флейта. Потом молча сунула ему в карман стокроновую бумажку.- Tusen takk... - выдохнул Тим (по норвежски это - "большое спасибо"). Играть он больше не мог, вышел на площадь. Ярко сверкали витрины чужого города. Он шагал по мартовскому снегу, и ему было обидно, что бабушка Клава дальше Москвы-то, пожалуй, и не ездила.

А еще Тим вдруг остро почувствовал, что не сможет долго обходиться без живого русского языка.

Как Собакин обзавелся двойниками

Тим пишет все, что пишется, и придумывает все, что придумывается. Он немало сочиняет и для взрослых - от сонета до верлибра. Иногда сразу несколько его произведений публикуются в одном номере журнала. Не подписывать же их все одинаково? Вот и пришлось Собакину обзавестись литературными двойниками. Тихон Хоботов обычно "берет на себя" художественную прозу, Степан Тимохин и Роман Бульварный - научно-популярные статьи, Савва Бакин - всевозможные игры и кроссворды, Сидор Тяфф и Терентий Псов - что придется, а Ника Босмит якобы "переводит" с зарубежных языков. И хотя сама она иностранная подданная (полистайте книжку "Собака, которая была кошкой"), но если прочесть ее имя и фамилию задом-наперед, то опять же получается... Вот именно!  Честно признаться, Собакин писать не любит. Он вообще ленив. Больше всего ему по душе загорать на теплом солнышке, почитывая философскую литературу. А еще Тиму нравится наблюдать за всеми животными. От собак же он в полном восторге! Хотя дома у него жили только хомяки да кошки. Собаку завести не удалось - слишком велика ответственность. Быть может, поэтому звери выступают главными героями многих его произведений. Одни названия книг чего стоят: "Дом для муравьев", "Из переписки с Коровой", "Мышь отсюда, или Кыш сюда!"... В общем, давно уж пора дать Собакину какую-нибудь звериную медаль. Гав-гав!!