ХОББИ

Лёне и Серёне

Надо тебе, Андрюха, выбрать хобби! — строго сказал папа.— Невооружённым глазом заметно, как человек с хобби отличается от человека без хобби.
— Чем же он так отличается? — спрашивает мама.
— Если ты имеешь хобби,— ответил пана,— у тебя совсем другой вид, потому что ты разгадал смысл своей жизни.
А я как раз давно уже думаю: в чём смысл жизни? Теперь мне осталось узнать, что такое хобби.
— Это когда человек,— объяснила мама,— каждый раз впадает в какую-нибудь дурь.
— Бескрылые личности,—сердито сказал папа.— Наш современник на утлых судах бороздит океаны, бросает вызов пикам и отрогам, летает на воздушных шарах, а вы сидите и не знаете, чем вам заняться.
— Я знаю,— сказала мама.— Ты, Михаил, будешь только рад, если я улечу на воздушном шаре.
— Необязательно великие свершения,— возразил папа. — Можно выбрать простое хобби—охота или рыбалка... Что-то доступное, лёгкое, чему радовалась бы душа.
Охота. Когда я закрываю глаза, мне снится не сон, а представление, как я бегу по поляне с Китом за оленями. У меня лассо. Мой пёс — такса Кит — загоняет их в кучу. Я набрасываю одному на рога лассо и веду его домой — жить!..
Но и рыбалка увлекает меня. Я только не знаю, куда идти? С кем? Хорошо бы с папой!
— Итак, рыбалка! — сказал папа, потирая руки.— Вполне достойное хобби. Но, милые мои, хобби надо заниматься всерьёз. Это работой можно заниматься шутя. А хобби требует серьёзного отношения. Слушайте меня внимательно. Возьмём с собой воду. Пресную! Спички не забудь. Рюкзак. Мать пойдёт с нами обязательно — запекать в глине лещей. Хотя неизвестно,— добавил папа,— будет у нас — нет удачная рыбалка. Надо бы опарышей.
— А их полно везде,— сказал я беззаботно.
— Городишь чепуху,— сердито сказал папа. — Опарыш — крайне редкий червь. А рыбы его любят — он белый и приятный.
— Встань пораньше,— сказала мама,— побрейся, спрыснись английским одеколоном и на рынок за опарышем.
— Надо рано встать,— согласился папа.— Встанем часов в девять.
— Что?! — вскричал я.— В пять надо вставать.
— Мы — рыбаки начинающие, сказал папа.— Имеем право встать попозже,
Я говорю:
— Попозже — это в семь тридцать!
— Какой, а? — обиделся папа.— Ему хобби выдумывают, а он вон какой! И тут я заплакал. Я держался еле-еле. А они уже начали.
— Не хочу я никуда идти! — сказал я.— Всё уже. Испортили всё.
— Друзья! — сказал папа.- Не будем тратить драгоценное время общения на ссоры. Потому что жизнь есть радость.
И отошёл ко сну.
Какой-то ветер пустынный дул нам навстречу, когда мы выбрались на рыбалку,— ни жаркий, ни холодный. Такой в пустыне Гоби в порядке вещей.
Папа всё утро был не в духе. Потому что не выспался. Он у нас когда выспится-то, производит впечатление человека, не спавшего дня два-три, а так—просто караул!
— Где пакет? — угрюмо говорит папа.
— Зачем тебе пакет? — ледяным голосом спрашивала мама.
— Плох тот рыбак,— сурово отвечал папа,— который, идя на рыбалку, даже не берёт с собой пакет.
Пакет взяли, опарышей забыли. Глядим: на дороге лежит полбатона варёной колбасы. А неподалёку — большой батон хлеба. Haш дом издавна славится выбрасыванием продуктов из окна.
— Вот и наживка,— сказал папа.— Батонами будем манить.
Хорошо иметь хобби! Разве мы шли бы вместе — плечом к плечу—по оврагу, кишащему улитками! Мы так часто ссоримся. Даже опасность возникает, что мы все когда-нибудь станем по отдельности.
Два дня назад мне приснился карлик. Забегал вокруг меня, забегал, поднял с дороги часы, деревянные, нарисованные на палке, и говорит:
«Андрюха, пора!»
А ещё спрашивает:
«Какого цвета?»
«Синий!» — говорю.
Он подхватил меня и понёс — в синее небо, над синими горами. А папа, ма-аленький, с маленькой мамой стоят у подъезда и не знают, как быть...
В нашем овраге электрическая зона. Столбы высоковольтки. К каждому столбу примыкает садовый участок. По к этим садоводам опасно подходить. Их основная особенность — ток. За руку здороваются, и всех ударяет током.
Зато у нас — тех, кто ест их укроп и петрушку,— основная особенность — магнетизм. Ложку на грудь положим, и не падает.
— Не отставать! — кричит папа.— Не отставать! Если отстанете, то неизвестно, что с вами может случиться! — И он исчез в чёрном дыме горящей свалки.
— Папа! — кричу я.
— Твой папа не слышит тебя,— отвечает мне мама. - Ему дует ветер- в уши, и шапка на нём надета.
Сколько разных вещей держит на себе Земля! Дома, разные горшочки, люстры, подушки, зеркала — даже невозможно перечислить! А океан!!! Какой он тяжёлый! Но иногда ей становится легче, потому что в небо поднимаются самолёты.
— Люся! Люся! — Папа вынырнул из клубов дыма.— Я тебе платочек нашёл!
— В платочках, Михаил,— отвечает мама,— ходят одни мули.
В этом — вся мама. Ей лишь бы поперечить! Сказала бы спасибо. А не хочешь сама носить платок, который тебе муж с такой любовью преподнёс, подари его бабушке!..
Мы шли вспотевшие, замёрзшие, дым свалки ел глаза. Я хотел подобрать бидон для рыбы, но папа не разрешил.
— Может быть, в нём яд был,— сказал папа.
— Очень у нас хобби опасное для жизни,— говорит мама.— Давайте лучше марки собирать...
— Поздно, Люся,— отвечал папа,— Хобби человеком выбирается один раз.
Было полпервого дня, когда мы достигли воды. Кит влез в реку с головой и начал нюхать дно. Л мы стали искать удилище. Нашли, да кривое.
— Это не подходит,— говорит папа. - Рыбы испугаются, когда увидят.
— А это слишком тонкое, - сказал он.— Оно крупную рыбу не выдержит.
— Леска запуталась,— говорит папа,— Извечная проблема рыбака. Вместо того чтобы уже забрасывать удочки и таскать рыбу одну за одной, он сидит и распутывает самые невероятные узлы два часа. Ещё у рыбака больной вопрос — это крючок обязательно в него должен впиться.
— Та-ак! — сказал папа.— Не будем ходить вдоль побережья — искать счастья рыбацкого, пусть счастье ищет пас. Главное,— сказал он,— поплевать на наживку.
— Главное в рыбалке — терпение,— сказал папа.
Сморщив лоб, он около часа простоял и просмотрел вдаль. Вдалеке плыла лодка, похожая на стручок гороха, и люди — две горошины.
— Главное, место поменять вовремя,— сказал папа.— Несчастливое на счастливое.
Сапоги чьи-то надеты на колья в реке — как будто человек упал, а брызг нету.
— Люся, Люся! — говорит папа.— Рыбалка у меня не вытанцовывается. А ведь я мужчина в расцвете лет. Что будет с нами в старости?
— Не беспокойся, папа,— говорю я.— Я буду вам помогать.
— А что ты будешь делать, сынок? — спрашивает мама.
— Улиток буду продавать. «Продаются хорошие, сочные улитки». На баночке напишу: «Улитка Умная». Её обязательно купят. Что это, подумают, за такая Умная улитка. Придут домой и спросят: «Ну, чего ты там умеешь?» А она рожки вытянет, посмотрит и опять их втянет. А ночью — шебурш! шебурш!
— Ты куда пришёл? — кричит мне папа.— Ты на рыбалку пришёл! «Не насаживается хлеб»!.. Это потому, что он чёрствый. А на бутербродах,— кричит он,— есть свежий хлебушек?
— На бутербродах есть,— отвечает мама.
— Тогда давайте есть бутерброды!..— говорит папа.
— Вот это хобби — рыбалка! — говорил он,уписывая бутербродики.— Пришли, сели. Это какая река? Москва? А это кто? Утка или чайка?
Вот такой он у меня: живёт одной ногой на земле, другой в небе.
Мы устроились на бревнышке; волны, водоросли, прибой, водяные мухи, сейчас прямо раздевайся, ныряй да плыви.
Садилось солнце. На солнечном диске папиной рукой было нацарапано:
ЛЮСЯ+МИША
И у нас был такой вид у всех, особенно у Кита, как будто мы разгадали смысл своей жизни.