Журнал "Трамвай" №95-06

Сергей Силин

Друг познаётся в еде


Один Лягушонок подружился с человеком. Человек попался воспитанный, деликатный, по имени Василий.
Василий разрешал Лягушонку смотреть телевизор, решать кроссворды и любоваться в бинокль на соседнее болото. Редкий вечер друзья проводили друг без друга.
Вот раз принес Лягушонок Василию комара.
—    Угощайся, — говорит, — Вася!
— Ты что, Ляг, — улыбается Василии. — Я комаров не ем.
—    Стесняешься, — говорит Лягушонок. — Вот за это я тебя и люблю, Вася. За мягкость твою, доброту, за чувство собственного достоинства. Ну, бери, ешь, не ломайся!
— Не ем я комаров, Ляг.
— Ешь, ешь, — настаивает Лягушонок. — Комар — пальчики оближешь! Самый жирный на всем берегу. Полдня за ним прыгал. А Василий отнекивается.
— Ну не ем я их, — говорит. — Ну что ты, Ляг, в самом деле!
— Если ты за меня боишься, — говорит Лягушонок. — Так ты не бойся! У меня этих комаров тьматьмущая! Ешь!
— Не могу, Ляг, спасибо!
Полчаса уговаривал Лягушонок Василия съесть комара. Полчаса отказывался Василий от гостинца. Разобиделся Лягушонок смертельно.
— Брезгуешь, значит, — говорит.
— Брезгую, — кивает Василий.
—    Свинья ты после этого, Вася! — говорит Лягушонок. — Свинья! Я за тебя и в огонь, и в воду, а ты... Последний раз предлагаю — ешь!
Василий видит, у Лягушонка слезы на глазах, губы дрожат, лапки трясутся. Ну и съел поскорее комара. Не терять же из-за такой мелочи друга. Съел, облизнулся, глаза в сторону отвел и говорит:
— И в самом деле вкуснятина! Где поймал-то?
Лягушонок вмиг повеселел.
— Ой, Вася, я такие места знаю! Пойдем, покажу!
.. С тех пор заезжие рыбаки нет-нет да и видят на берегу странного человека в зеленом плаще. Прыгает человек в зарослях, хватает ртом воздух.
Деревенские сказывают, комаров ловит.

 

Тим Собакин

Жидкая рецептура №69


Меж кустов просунулась волчья морда и с тоской оглядела окрестности. Дальше она двигаться не могла, потому что туловище, которому она принадлежала, застряло среди деревьев. Это был не простой, а Жу-у-у-тко Дли-ии-нный Во-о-о-лк. Он вздохнул и покосился на соседние кусты, откуда нахально свисал чей-то хвост. Зубы невольно тяпнули его, чтоб не высовывался. Тотчас Жу-у-у-тко Дли-и-инный Во-о-о-лк взвыл от боли — это оказался его собственный хвост, расположенный на заднем конце тела. Тоска охватила зверя пуще прежнего: теперь Во-о-о-лк воочию убедился, насколько он Жу-у-у-тко Дли-и-и-нный.
Заслышав печальный вой, на поляну вышел охотник Рогаткин, специалист по прицельному метанию жидких рецептур.
— Ага, волк попался! — закричал он и, вытащив из-за пазухи жидкую рецептуру, стал неторопливо прицеливаться.
"Пропа-а-а-л. Не уйти-и-и..." — подумал Жу-у-у-тко Дли-и-и-нный Во-о-о-лк и зажмурил глаза.
Вдруг что-то плоское, почти невидимое мелькнуло перед носом охотника — да так стремительно, что пыль поднялась лишь несколько секунд спустя. Этого времени ему вполне хватило, чтобы обрадоваться.
— Ага. заяц промчался!
Но это был не простой, а Ужасно короткий Заяц. Еще короче — У.К.З. И охотник Рогаткин, специалист по прицельному метанию жидких рецептур, бросился за ним в погоню.
Сапог соскочил с его ноги и остался лежать на дороге. "Вот и славно, — думал сапог, — теперь отдохнуть можно". И быстро засыпал усталым сном.
Немалых усилий стоило Жу-у-у-тко Дли-ии-нному Во-о-о-лку выпутаться из деревьев и свернуться на полянке в форме спирали. Наслаждаться покоем ему долго не пришлось, потому как вновь мелькнувший У.К.З. споткнулся об него, упал и затараторил:
— Бегу — охотник — рецептура — шмыг! за мной — удрал — сюда — бряк! как жить будем?
— Не зна-а-а-ю... — пожал плечами Жу-уу-тко Дли-и-и-нный Во-о-о-лк.
Тут с неба послышался тихий смех. Там, на самом верхнем облаке, сидел мудрец Платон Сократович Эвклидов. В сандалиях на босу ногу. В руках он держал микроскоп, которым колол грецкие орехи.
— Горю вашему легко помочь, — сказал мудрец. — Пусть Жу-у-у-тко Дли-и-и-нный Во-о-о-лк отправится в Пространство Коротких Отрезков, а У.К.З. — в Пространство Длинных Расстояний. Только не задерживайтесь там надолго. Это вредно.
— Ка-а-а-к мо-о-о-жно туда-а-а...
— Где — шмыг! эти пространства — бряк?
— Они расположены друг относительно друга, — улыбнулся Платон Сократович и скрылся в облаке. Лишь треск раскалываемых орехов доносился с неба.
— Быстрей-быстрей-быстрей! — заторопился У.К.З.
— Бежи-и-и-м... — кивнул Жу-у-у-тко Длии-и-нный Во-о-о-лк.
И звери скрылись в указанных направлениях.
Прошло 6 лет, 6 месяцев, 6 недель. Потом 9 дней, 9 часов, 9 минут. И на одном конце земли наступил вечер.
Как раз в это время на поляну выбежал простой Волк, а с противоположной стороны выскочил простой Заяц.
— Это ты?
— Это я...
— Помогло?
— Как видишь!
Волк и Заяц с чувством обнимаются и спешат к водоему напиться вечерней воды. На берегу они видят босого человека, который сапогом ловит раков. Нетрудно узнать в нем бывшего охотника Рогаткина, специалиста по прицельному метанию жидких рецептур.
— Надоело мне рецептуры метать, — признается он. — В волка не успел, зайца не догнал. А раки — вот они — сами в сапог лезут! Раки и вправду наполнили сапог до отказа и клешнями показывают, что, мол, пора их из водоема вытаскивать.
А где-то наверху долго улыбается мудрец Платон Сократович Эвклидов. Затем он направляет микроскоп в сторону Солнца и молча говорит:
— Ишь, какое пятнистое стало! Давненько я его не протирал.
Платон Сократович вытаскивает варежку, смачивает ее жидкой рецептурой № 69 и стирает с поверхности Солнца несколько светлых пятен.
На другом конце Земли наступает утро.

 

Любовь Горячая

В самый раз!

В магазине «Все для вас»
снежный Барс купил матрас.
Спросишь Барса:
- Как матрас?
Отвечает:
- В самый раз!

В том же месте глупый Страус
приобрел себе м а т р а у с.
На вопрос:
- Ну как матраус?
Отвечает:
- В самый рауз!

БУКЕТ ЗАГАДОК

Собрала в конце 1920-х гг. М. А. Рыбникова

* * *
На чем сидишь,
когда несешься
в тумане неба голубом?
(на кресле в кабинке аэроплана)

* * *
Что у Адама впереди, а у Евы сзади?
(буква «А»)

* * *
Кто самый несчастный из детей?
(поросенок: одна мать, да и та – свинья)

* * *
Не птица, а летает.
В лоб попадет – фонарь зажжет.
(камень)

* * *
Стоит корова, орать здорова.
Как по зубам дашь – вою не оберешься!
(рояль)

* * *
Везут рогатку - колоть мохнатку.
(вилы и сено)

* * *
В черном царстве партизан красный.
(морковь)

Над парижем

В волшебном, сказочном полете
На лифте, как на вертолете,
Я поднимусь под небеса –
И там начнутся чудеса.

Вот я на Эйфелевой башне
(Как будто вижу сон вчерашний),
И я взлетаю над Парижем,
А он – то дальше,
Он то ближе,
А я – то выше,
То я ниже…
И вот уже бульвары вижу.
Но это мало,
Очень мало…

И я летаю над Парижем,
Как на картине у Шагала.

В заброшенном доме

Я слышал в заброшенном доме:
журчал из трубы ручеек,
Я видел в заброшенном доме:
в окошке горел огонек.
Я слышал в заброшенном доме:
красиво читали стихи,
И кто-то в заброшенном доме
разрисовал потолки.
Ну кто там в заброшенном доме?
Да нету же там никого!
А я-то мечтал, что волшебник…
Я выдумал просто его.

Андрей Гришин, 7 лет

 

Небылица

Рыба муху повстречала.
«Ры-ы-ы!…» -
На муху зарычала.
Но на рыбу на саму
Нарычала муха:
«Му-у-у!..»

Две лягушки

Две лягушки на болоте
Говорили о полете.
«Как хотела б я летать,
Лапками махая…» -
Говорит одна из них.
Ей в ответ другая:
«Да, мечтать ты мастерица,
Но ведь можно и разбиться!»

Бабочка

Словно соткана из дрожи,
Эта бабочка похожа
На порхающий цветок –
Легкая, как детский вздох.

И когда я безмятежно
Засыпаю, в сердце нежно
Бьется тихое тепло,
Будто бабочки крыло…

Яна Ивлева, 9 лет, г. Челябинск

 

Тихон Хоботов

Про тигра Иванова


Среди воспитанных животных –
свиней, верблюдов и слонов –
жил за решеткой беззаботно
усатый тигр Иванов.

На вид суров, душою нежен,
под звуки марша не спеша
он появлялся на манеже –
известный тигр Иванов!

И, выгибая стан упругий,
на радость шумной детворе
рискованные делал трюки
способный тигр Иванов.

И славы редкие моменты
он регулярно ощущал:
весьма любил аплодисменты
довольный тигр Иванов.

Но, возвращаясь за кулисы
и в клетке отходя ко сну,
казался маленьким и лысым
усталый тигр Иванов.

Во сне родные видел джунгли,
решетки чувствовал металл…
И про тигрицу Иванову
со страшной силой вспоминал.

 

Андрей Горшков

Страшный сон


Однажды медведю приснилась странная музыка, похожая на вой ветра. Ему снилось, что сам он медленно летит вместе с этой музыкой, медведь хотел открыть глаза и посмотреть, куда летит, но глаза не открывались. Ему стало страшно. Он зарычал и проснулся. В окошко заглядывала ясная круглая луна. Еженька лежала в своей ямке и вздрагивала во сне. Медведь погладил ее по иголкам. Та проснулась и села с широко открытыми глазками.
— Какая странная музыка мне снилась... — сказала она.
— Тише, — прошептал Медведь. Они прислушались.
Музыка действительно текла над лесом, тихая и мягкая, как лунный свет. Еженька и Медведь вышли на крыльцо. Ночь была безоблачная. Лес дремал, окутанный серебристым светом звезд. Неожиданно над поляной пронеслась большая мохнатая сова.
— Странно, — сказал Медведь, — эта сова не охотилась. Она летела с закрытыми глазами.
— Надо ее догнать и разбудить, — сказал Еженька. — Вдруг ей снится страшный сон?
Над поляной пролетела еще одна спящая сова.
— Пойду посмотрю, куда они летят, — решил Медведь. — А ты сиди дома и не высовывайся.
— Нет-нет! — крикнула Еженька. — Я одна не останусь. Я иду с тобой. Медведь немного поворчал, но согласился. Он взял Еженьку за лапку и отправился в путь.
Идти было легко. Тихая музыка вела их за собой и не давала заблудиться. Время от времени над их головами пролетали спящие совы. Музыка с каждой минутой становилась все ближе, все больше опутывала их, как невидимая густая паутина.
Медведь остановился. За редкими стволами деревьев виднелась поляна, а посреди поляны стояло огромное дерево с голыми ветвями и круглым черным дуплом. Казалось, что музыка доносится именно оттуда.
— Что это? — спросила Еженька.
— Не знаю, — шепотом ответил Медведь, — давай посмотрим...
Они притаились в кустарнике и наблюдали, как спящие совы, одна за другой, вылетают на поляну и исчезают во мраке дупла.
—   Все это похоже на сон, — проворчал Медведь.
— На страшный сон, — прошептала Еженька. И тут она увидела над поляной пушистого, серебристо-серого зверя. Глаза его были закрыты, и только черный нос поблескивал в лунном свете.
— Волк, назад! — закричала Еженька. Она выбежала на поляну, подпрыгнула и схватила Волка за заднюю лапу.
— Проснись, проснись! — кричала она, но тот ничего не слышал. Он летел к черному дуплу, унося на задней лапе маленькую Еженьку.
Медведь догнал их в нескольких шагах от дерева. Он сгреб обоих в охапку, упал на землю; и так они лежали довольно долго, не шевелясь и не открывая глаз. Когда Медведь открыл глаза, он увидел, что наступает утро. Все трое медленно поднимались с земли, потирали ушибленные места, отряхивались.
Музыка смолкла. Дерево стояло рядом. В утренней дымке оно казалось серым и безобидным. Никакого дупла в нем не было.
—  Фу... — сказала Еженька. — Это был страшный сон. Хорошо, что он кончился.
Но она ошибалась. Дерево неожиданно стало меняться. На голых черных ветвях набухали красноватые почки.
Еженька, Волк и Медведь попятились к лесу, а почки росли, лопались, и из них вместо листьев вырастали пушистые совиные перья.
Дерево дрогнуло и встрепенулось. Медленно, со скрипом вылезали из земли корни. Черные ветви закружились в воздухе, огромный ствол оторвался от земли, и дерево полетело. Оно летело в сторону Горы Сновидений.
 

Содержание журнала - 1990 - 1991 - - 1993 - 1994 - 1995     По авторам     Избранное

Карта сайта         О проекте         Ссылки         Гостевая  

Hosted by uCoz